Возле магазина в шумном районе города на картонке сидел грязный оборванный дед. Перед ним лежала помятая жестяная миска для подаяний, в ней – горстка мелких монет. Дед – обросший, неухоженный – тоскливо смотрел перед собой выцветшими глазами и слабо кивал головой в знак благодарности, если кто-то, выходя из магазина, бросал в его миску мелочь. Но чаще прохожие просто проходили мимо – равнодушно, брезгливо и торопливо: у каждого из них были свои заботы и желание побыстрее закупиться продуктами и отбыть домой после рабочего дня – к мягкому дивану, горячему супу и телевизору…
К магазину подъехала иномарка, из которой выпорхнула длинноногая девушка в осенней куртке. Она собралась зайти в магазин, но взгляд ее упал на одинокую несчастную фигуру деда, который сидел на своей картонке у входа. Погода была осенняя, накрапывал мелкий дождик, покрывая мелкими прозрачными каплями дедову шапку и старое коричневое пальто.
Девушка забыла про свои планы на вечер, про то, что она собиралась провести с мужем романтический вечер при свечах, с хорошим вином и вкусным ужином. Подойдя к старику, она внимательно стала разглядывать его – уж очень он ей напомнил её родного дедушку, который умер в родной деревне еще 3 года назад.
В детстве она часто приезжала к нему на лето: тогда была жива еще и бабушка, которая пекла в русской печи вкусные пирожки с капустой и картошкой, а дедушка учил внучку ловить рыбу в речке. Старики состарились и один за другим ушли в мир иной, и Катя – так звали их внучку – до сих пор сильно скучала и по ним, и по той славной летней деревенской жизни на каникулах, когда и солнце было теплым и ласковым, и трава мягкой и изумрудной, а уж про доброту бабушки и деда вообще говорить излишне. Для Кати они были самыми волшебными в мире ангелами, которых среди людей она больше не встречала в своей взрослой жизни.
Так вот: сидящий у магазина старый бомж напомнил Катерине ее родного деда: такая же седая борода, такие же серо-голубые глаза, в которых девушка каким-то чутьем заприметила проблески доброты, и даже его шапка напомнила шапку дедушки Вани… Сердце Кати защемило от жалости, она подошла к нему поближе и спросила:
– Дедушка, я могу вам чем-то помочь??
Старик скользнул по ней взглядом и отрицательно покачал головой:
– Ничего, дочка, мне не нужно, вот только покушать бы совсем немного. Сегодня денег не насобирал даже на хлеб…
Увидев, что в миске у старика действительно совсем немного мелочи, Катя зашла в магазин и купила несколько свежих белых булок, бутылку молока и граммов двести докторской колбасы, которую попросила продавщицу нарезать. Передав все это деду, она заприметила слезы в его глазах.
– Спасибо тебе, дочка, такого вкусного ужина у меня уже давно не было, – поблагодарил девушку старик.
– А где вы живете? – спросила Катя.
– Не беспокойся, тут недалеко, сейчас пойду потихоньку домой, – ответил старик и уложил продукты в пакет. Деньги из миски он ссыпал в карман своего пальто.
Придя домой, Катя рассказала о дедушке своему мужу Роману. Тот не разделял ее жалости и предположил, что, скорее всего, старик сам виноват и дошел до жизни такой из-за пьянства – так, мол, часто бывает.
– Как правило, бомжами становятся или безответственные пьяницы, или кто-то им в этом помогает: могли квартиру отжать бандиты, могли мошенники всего лишить, – предположил Роман. – А тебе, Катерина, давно пора взрослеть и перестать жалеть всех подряд несчастных и обездоленных. Ты не солнышко, всех не обогреешь.
Пожав плечами, Катя задумалась: Роману, наверное, виднее, ведь он на своей работе в полиции насмотрелся всякого. А уж историй про мошенников и бандитов он мог бы рассказать множество.
Катя в ту ночь очень плохо спала и несколько раз просыпалась. Ей снился то ее родной дедушка Ваня, то вот этот встреченный ею бомж, имя которого ей было неизвестно. Оба они почему-то просили у нее теплого молочка с булочкой. По русскому обычаю такие сны, когда покойный родственник просит его накормить, говорят о том, что нужно помянуть его – лучше всего подать милостыню голодным людям.
На следующий день перед работой Катя заехала в тот самый магазин. Деда перед входом не было, а уборщица, которая мыла тряпкой на швабре крыльцо, сказала:
– Он тут появляется только к вечеру, утром его не бывает.
– А где он живет, не знаете? – поинтересовалась Катя.
– В соседней девятиэтажке вроде бы, в подвале. Там тепло, и пока двери в подвал еще не закрыли. Вот закроют – туго ему придется.
– А вы не знаете, почему он остался на улице?
– Да вроде бы жена у него умерла, сын весной попал в жестокую аварию и вскоре скончался в больнице, а жена сына не захотела терпеть старого деда в квартире и выгнала его. Говорят, она загуляла, а деда просто выставила за дверь и поменяла замки. Даже паспорт у него остался дома. Вот он и скитается теперь – ни пенсию получить не может, ни одежду купить, ни питаться нормально. Весь поистрепался, оголодал…
Уборщица, которая знала многих в микрорайоне, рассказала, что дед жил в доме возле мебельного магазина. На пятом этаже в первом подъезде.
– А как зовут дедушку, не знаете? – спросила Катя.
– Его тут все кличут Петровичем, а как зовут – не знаю. Так-то дед безобидный, вежливый, в магазин почти не заходит и, самое главное, пьяным его никто никогда не видел. Какой-то он неправильный бомж – те все как один пьяницы!
Вечером, после работы, Катя вновь завернула к магазину и встретила старика на его обычном месте – у входа на картонке. Она купила ему булочек с молоком, полкило печенья и конфет, упомянув, что это помин по ее родному деду. А дома за ужином рассказала о том, что узнала, мужу.
Роман на этот раз выслушал жену внимательно и решил разобраться в этом деле. Катя настояла, и они в тот же вечер вместе пришли к магазину – старик был еще там. Расспросив деда, Роман убедился, что все в точности так, как рассказала уборщица. Уговорив старика, что ему нужно написать заявление о совершенном в отношении него преступлении, Катин муж пообещал на работе дать ход этому делу.
Дедушку пока Роман с Катей забрали к себе: нельзя было его оставлять на улице, где ночами было очень холодно. Старик плакал от благодарности, когда после теплой ванны он, надев старую рубашку и спортивные штаны Романа, ужинал на кухне. Домашней еды он не видел уже полгода. Постелили ему на кухне, поставив туда раскладушку.
Очень скоро сотрудники полиции провели проверку: вместе с местным участковым опросили соседей, выяснили в жилуправлении, что собственником квартиры по-прежнему является Николай Петрович – жена его сына там прописана не была и доли в квартире не имела. Сын дедушки не успел ее прописать и уж тем более ни о каком завещании в ее пользу тоже речь не шла.
Самое главное – выяснилось, что и женой-то сыну Николая Петровича эта женщина не была – они до загса так и не дошли и не успели зарегистрировать свой брак. Она была просто сожительницей. А после смерти мужа наглая дама вдруг решила, что квартира теперь ее, и старый дед ей тут совсем не нужен.
Ей на руку было и то, что Николай Петрович – человек очень добрый и воспитанный – не мог ответить хамством на хамство и не смог постоять за себя. Он даже паспорт свой забрать из дома не сумел и все вещи оставил в квартире, тем более что сноха пригрозила ему, что у нее есть влиятельные знакомые, которые разберутся с ним, если он не захочет уйти по своей воле.
А когда дедушка ушел в никуда, мадам пустилась во все тяжкие. Она устраивала дома пьянки и даже, как выразилась одна из соседок – «оргии», не давая никому покоя ни днем, ни ночью.
Нагрянув в квартиру с проверкой, полиция увидела, что все правда. Правоохранителей встретила пьяная компания, которая, судя по разбитым стеклянным дверям в мебельной стенке и горам грязной посуды и бутылок на кухне, гуляет здесь от души регулярно уже не первый месяц.
На вопрос, где собственник квартиры, пьяная женщина, нагло назвавшая себя хозяйкой, заявила, что Николай Петрович уже с лета ушел куда-то и не вернулся. Где он – она якобы не знала и знать не желала. А на вопрос, почему она пьет, ответила:
– У меня горе: муж погиб, – и зарыдала пьяными лживыми слезами.
На просьбу предъявить хоть какие-то документы на право проживать здесь женщина ответила отказом:
– Никаких документов я вам предъявлять не собираюсь, я тут живу – имею право!
Вся шумная компания пьяных мужчин и женщин, поняв, что полиция может потребовать документы и у них, как-то быстро и трусливо убралась прочь.
В отношении наглой дамы было заведено дело. Ей предъявили немало: от нарушения общественного порядка в доме, порчи имущества собственника квартиры до попытки вообще лишить его жилья. Все это подтвердили на суде многочисленные свидетели. Ей дали небольшой срок. Никого из ее собутыльников на суде не было и ни единого слова в ее зашиту никто не высказал.
Дедушка вернулся в свою квартиру. Катя помогла ему привести жилье в нормальное состояние: вынесла весь мусор, отмыла кухню и вызвала ремонтников, чтобы исправить поломку холодильника. К счастью, паспорт дедушки, спрятанный в надежном месте, не пропал – алкоголики не добрались до него.
Пришедшая в положенный срок домой к старику почтальонка принесла ему пенсию, которую он не получал уже очень давно. Она только спросила:
– Где же вы отсутствовали так долго, Николай Петрович? Как ни приду с пенсией – вас дома нет, только какие-то чужие люди тут гуляли.
Дедушка грустно ответил:
– Я был далеко, в другом мире…
Женщина рассказала, что пьяные гости не раз просили у нее выдать им пенсию дедушки, но она отвечала отказом: у них не было доверенности, и она не имела права распоряжаться его пенсией.
А Катя с Романом взяли над стариком шефство: они часто его навещали, следили, чтобы никто больше не обижал пенсионера, поздравляли с праздниками. Они помогли ему также оформить услуги соцработницы, которая приходила наводить чистоту, платила за квартиру и покупала продукты.
Вот так благодаря неравнодушию Кати и ее мужа Николай Петрович вновь обрел жилье. Ему очень повезло, чего не скажешь о многих попавших в беду одиноких стариках, которые в силу возраста, немощи и равнодушия окружающих лишаются всего и погибают в нищете, голоде и холоде.
