Как только Ромка вышел из магазина, Мария Артуровна и продавщица Зина проговорили о мальчике:
– Нет, ты только посмотри, ребенка заставляют большие сумки с продуктами носить, а сами целыми днями лежат.
– А то! Видела бы ты, как маленький бедолага на огороде трудится. Сам руками копает лопаткой, сам садит и сам полет. А эти пьяндыги лишь за овощами готовыми на грядки лезут по осени. В другое время их и не увидишь за забором. Скорее, под забором будут валяться.
– Эх, пропадает дитя. Еще и ножку потерял. Был бы жив Гена, тогда Рома в нормальных рос бы условиях, и эта Сашка не спилась бы.
– Да, Александра хорошей бабой раньше была. И попался же ей этот дрищ Степа. Не мужик, а одно название. Я такого непутевого в шею гнала бы! Небось, Ромку обижает эта зараза. Я бы его костылем так и огрела Степана-паразита. Ишь, пенсию у ребенка тянет для пропоя.
Рома и впрямь не видел никакого детства, днями помогая родителям. Только никто этого не ценил. Лишь соседи жалели мальчонку, которому всего-то было десять лет. В школе он старался учиться, как мог. Благо, учителя добрые попались. Помогали ребенку, объясняя материал. Другие не сидели бы с сыном алкоголиков, а эти преподаватели пожалели способного ученика.
В то время, как Ромка пыжился изо всех сил в школе и дома, мать и отчим целыми днями отсыпались после очередных ночных пьянок. Не до сына им было с такой-то веселой жизнью. То в карты режутся, то самогон подливают себе в стаканы, то снова бегут до деда Семена за бутылкой. Так и жили, не зная никаких хлопот. Одно только и было на уме: с самого утра «глаза залить».
Мать Ромы – Александра действительно раньше вела трезвый образ жизни. Только это при ее бывшем муже так было, при Геннадии. Машина у них имелась. Поехал как-то супруг в город на рынок, да Рому с собой взял. Выезжая на трассу, Гена не увидел мчащийся на него на всей скорости грузовик. Потом скорая приехала. Спасти мужчину не успели, а Рома без ноги остался. Шесть лет ему было, а папа совсем молодой.
Саша не знала, как унять ей боль без любимого, так и спилась постепенно. Степа к ней прибился через год. Нет бы нормального отца сыну найти, спуталась с этим оболтусом из соседнего села, даже о Ромке не подумала. Как почтальон принесет им пенсию на мальчика, так и празднуют. Сами нигде не работают. Сашу выгнали с фермы. Какому хозяину понравится смотреть на нетрезвого сотрудника? Вся деревня вздыхала, жалея ее ребенка. Соседи иногда отдавали мальчику игрушки, да одежду подрастающих детей. Так и жил Рома своей трудной, совсем недетской жизнью.
Маша часто захаживала в магазин. Если видела там сына Саши, шоколадки ему покупала.
– И чего ты, Мария, так не равнодушна к ребенку-то? – говорили односельчане.
– Ох, а вам-то что? У меня сейчас внук такой рос бы. Если Саня тогда не рассталась бы с моим Витькой, – отвечала она.
– А сейчас он где? – допытывались они.
– Живет себе в городе. Со своей Ленкой расстался. Работает, – рассказала женщина. – Иногда в гости приезжает, ремонт помогает делать.
– Холостой, значит. А ты жени его!
– На ком? Он и сам не хочет. Часто про Сашу мне говорит: хорошая была баба, жаль прозевал.
– Ой, можно подумать, с ним бы она не спилась? – засмеялся народ.
– Наверное, не спилась бы, – произнесла Мария Артуровна и вышла из магазина. Не любила она про личную жизнь сына делиться с людьми.
Одно у них на уме: посплетничать, да пообсуждать другого.
По пути домой ей Рома попался. Идет, плачет.
– Ты чего ревешь так? – испуганно пробормотала женщина.
– Меня домой не пускают. Я в окно глянул, а мама со Степаном спят и не слышат, как я им стучу! – взахлеб сказал мальчик.
– Напились, значит. Вот свиньи! – возмутилась Мария. – Пойдем ко мне ночевать, а родителям твоим задам я чертей завтра.
Она забрала сегодня Рому к себе. Не оставлять же ребенка на улице.
Дома Маша нашла ему детские вещи своего взрослого сына.
– На, держи. А то ходишь в одном и том же тряпье. Можешь забрать, мне не жалко, – отдав спортивный костюм ребенку, произнесла женщина. – Сейчас я борщ разогрею с котлетами, хоть поешь.
Она накормила мальчика и уложила его потом спать.
Утром Мария собралась и направилась к дому Саши и Степана.
– Что же вы, ироды такие, ребенка на улице оставили? Неужели не жалко совсем мальчонку? – бранилась она, забежав внутрь. Саша спала и не слышала разговор сожителя с Машей.
– А ты, мать, чего кипишуешь? Мне-то он не сын, я ни при чем. Это ты у Шурки моей спрашивай. Она отвечает за дитя.
– А Ромкину пенсию вы вместе, значит, пропиваете? – еще пуще негодовала соседка.
– А вот насчет живой водицы ты права. Сейчас бы мне она пригодилась. А знаешь, что? Забирай ты этого выродка себе. Только пару бутылок мне дай за это, – вдруг предложил закоренелый пьяндыга.
– Ты уже пропил последние мозги что ли? – опешила Маша, но потом задумалась.
– А заберу. Приходи за своей водицей. Только назад Ромку больше не получишь!
И женщина вышла на улицу. Свежий воздух ударил ей в лицо. Все-таки неприятно находиться в доме алкоголиков и дышать их испарениями.
Увидев машину сына возле своего дома, Мария обрадовалась.
– Витя, ты приехал? – ахнула она, открыв двери. – Вот праздник сегодня устроим! И баньку истопим, и пирожков напечем.
Молодой мужчина помог ей наколоть дров и принести в баню воды из колодца. Маша полдня лепила пирожки, а Рома ей важно помогал.
– Поди, мать твоя давно для тебя что-то стряпала? – спросила его она.
– Давно, – вздохнул ребенок, старательно залепив края очередного пирожка.
Позже дядя Витя повел его в баню. Когда мальчик снял футболку, мужчина разинул от удивления рот. На спине Ромы красовалось родимое пятно в том же месте, что и у него самого! Неужели его Саша…
Искупав ребенка, Витя завел его в дом, провел в другую комнату и кликнул мать.
Узнав про родимое пятно, женщина всплеснула руками.
– Так это же твой сын! – произнесла она, прижимая палец к губам. – А мы это дело узнаем. Ты тест сделай, и все встанет на свои места. Если мальчик твой, то этим горе-родителям его мы не отдадим и прав на сына лишим. Нечего детскую пенсию пропивать.
Прошла неделя. Маша возилась на кухне, как вдруг услышала собачий лай во дворе. Видимо, пришел кто-то. Она вышла за двор и обомлела. У калитки стояла Саша! Причем, трезвая, как стеклышко.
– Тетя Маша, я к Роме пришла повидаться. Можно? – спросила робко она.
– А чего это тебе вдруг сын понадобился? – прищурив глаза, спросила она.
– Не хочу я больше так жить. Как только мы детскую пенсию получать перестали, Степа вернулся в деревню к себе, а мне тоскливо без моего ребенка, – заплакала она.
– Ну проходи, коли пришла, – пригласила ее Маша и открыла калитку во двор.
Спустя полчаса они втроем пили чай на кухне. Конечно, Рома радовался возвращению мамы, да еще и совершенно трезвой!
Они о чем-то говорили, как в дверях появился Витя. Увидев его, Александра чуть чашку из рук не выронила. Он улыбнулся и сказал:
– А ты не изменилась. Только бледная вся, будто не ешь ничего. Пирожки бери, не стесняйся!
Она ему тоже в ответ улыбнулась.
Прошла неделя.
– Ой, Санька, Витька вернулся! – закричала тетя Маша, толкая спящую невестку.
Та вскочила и глянула в окно. Из машины вышел мужчина и помогал идти мальчику, который с сегодняшнего дня учился ходить с протезом, а не с костылями.
– Диво дивное, наш Рома нормальным человеком будет! – воскликнула свекровь, выбежав на крыльцо.
– Бабушка, ну как я тебе? – спросил ребенок, пританцовывая обеими ногами.
– Родненький, да как я рада! – прогорланила Маша, радуясь за своего внука.
Витя и Саша стояли рядом, наблюдая за сыном. Прижав жену к себе, мужчина проговорил:
– Эх, Сашка, ну что же ты мне сразу про ребенка-то не сказала? Тогда бы он ножку не потерял, и мы вместе жили бы.
Женщина одернула его руку и ответила:
– Разве ты уже забыл, как ты мне про Ленку свою «уши прожужжал»? Я же не просто так от тебя с животом ушла. Гена ему хорошим отцом был.
… Скоро все в деревне рассказывали друг другу про бросившую пить Сашу, да про вернувшегося к ней через много лет Витю.
– А ребенка своего одевают-то как?! – удивлялись односельчане. – Ромке и то покупают, и это. Телефон последней модели у него.
– Еще мы слышали, прибавление у них скоро. Саша к фельдшеру ходила недавно, – шептались соседи.
– А со Степаном какое несчастье приключилось!
– Ба! Не уж-то его Бог наказал?
– Наказал, еще как наказал! В доме он своем угорел среди ночи. Напился, когда спал.
– Ох, на одного алкаша на свете меньше стало. Нечего было Ромкину пенсию пропивать.
– То-то же.
